| |
 |
|
|
|
АРХИВ 2004 » Отзывы » 4.
Отзывы
о V Международном Фестивале Авторской Песни
"Петербургский аккорд - 2004"
ПОТОП ОТКЛАДЫВАЕТСЯ - Заметки о фестивале "Петербургский аккорд-2004"
Борис Жуков
Статья с сайта: www.livejournal.com/users/bujhm/43755.html
часть первая
В Петербурге было ветрено и волны, ясное дело, с перехлестом. Сильный, ровный западный ветер гнал воду от Финского залива вверх по всем протокам дельты Невы, и мелкие волны кое-где уже плескали поверх гранитной облицовки берегов Средней Невки. Все петербургские наводнения начинались с балтийского нагона, и сейчас город с тревогой ждал очередного.
А на берегу Невки стояло, роняя на землю желто-розовые листики облицовочной плитки, нелепое семиэтажное здание - гостиница "Крестовский остров" (в девичестве - "Спортивная"), главное место действия фестиваля "Петербургский аккорд-2004".
Крестовский загон
Выбор места диктовался единственным соображением - дешевизной. На прошлый "Аккорд" город выделил 850 тысяч рублей, и фестиваль тогда перенесли на осень, чтобы их дождаться. На нынешний отпущено только 400 тысяч, и эти деньги пока что до оргкомитета не дошли. Вдобавок в последний момент запросил пардону генеральный спонсор - пиво "Балтика". Оргкомитету пришлось экономить, на чем только можно: срезали бесплатные ужины для участников, исключили банкет. Ну и, конечно, пришлось перебираться в гостиницу попроще. Номера без телефонов, незакрывающиеся окна, отключенные розетки, дверь в санузел, которая не только не запирается, но и не фиксируется, приветствуя леденящим душу скрипом самое легкое дуновение бесчисленных гостиничных сквозняков. Правда, персонал выглядел приличней и человечней, чем в ЛДМе: просьбы постояльцев здесь старались по возможности выполнять и уж по крайней мере не вызывали милицию для прекращения ночных песнопений.
Кроме денег фестиваль получил от города и моральную поддержку в виде приветственного адреса за подписью мадам губернатора. Стандартный набор слов подобран так, что им можно приветствовать кого угодно. Но безвестные авторы все-таки ухитрились проколоться, упомянув, что в фестивале участвуют "музыканты разных стран". Ну понятно - раз песня, значит, музыканты. Компетентность в карман не спрячешь.
Экономия средств стала причиной первого из многочисленных фестивальных скандалов. Если кто помнит, до сих пор на "Аккорде" судейские бригады I тура состояли - преимущественно или исключительно - из питерских бардов. Они занимались первичным отсевом конкурсантов, в то время как мэтры федерального значения, не торопясь, съезжались в город и давали концерты в качестве гостей. За эту черновую работу питерцам платили - что-то около сотни баксов. Но когда выяснилось, что денег совсем нет, оргкомитет решил: жюри I тура можно составить из членов Большого жюри, они будут работать за те же деньги, которые им так или иначе пришлось бы заплатить, и гонорары удастся сэкономить. Это решение, не лишенное даже некоторого изящества, вызвало у питерцев возмущение. Причем не только у самих отстраненных (иные из которых даже отказались от бесплатных билетов на концерты фестиваля), но и, например, у Левитанов. А с другой стороны, оно стало причиной дополнительного бардака на I туре: то никак не могут начать, потому что кто-то еще не приехал в Питер, то приходится срочно заканчивать, потому что кому-то надо на концерт, и т. д. Ну и, разумеется, это дало новую пищу для нескончаемых жалоб на "московское засилье".
Особо расстроенным я сообщил, что у нас в Москве все те же люди трудятся на I туре абсолютно бесплатно. И не полтора дня, а шесть.
Среди аквариумов и попугаев
Известно, что на I туре я всегда сижу на авторах. Но на сей раз профессиональный долг повелел мне явиться на пресс-конференцию, которая должна была проходить в разгар прослушивания: она была назначена на 12, а прослушивания - с 11 до 14. Причем прессуха будет в ДК Ленсовета, и там же будут слушать всех, кроме авторов - эта номинация остается в гостинице. Что исключало возможность отбежать на пресс-конференцию и вернуться на прослушивание. Пришлось заслать к авторам дочку с диктофоном, а самому ехать в ДК Ленсовета и коротать время до пресс-конференции на прослушивании исполнителей.
Последнее, как выяснилось, таило свои опасности: только что прибывший в Питер Ланцберг не сориентировался вовремя, куда бежать, младший Мищук тоже куда-то подевался, и из арбитров в наличии имелись только Хомчик с Лоресом, твердо убежденные, что двое - это не кворум. Поначалу они хотели кооптировать Вейцкина, но он где-то бегал, а я сидел тут, и взоры судей устремились на меня. Я отнекивался: дескать, участие в судействе противоречит моему статусу независимого наблюдателя, и вообще мне через сорок минут надо идти на пресс-конференцию... Они вроде бы и соглашались, но через минуту подымали вопрос снова. Неизвестно, чем бы это кончилось, но тут привезли Берга, и процесс пошел.
Пошел и я - на упомянутую прессуху. Проходившую в формате "один на один": тех, кто должен задавать вопросы, представлял я, а тех, кто должен отвечать на них - пресс-секретарь оргкомитета Сергей Татаринов. Потом подошли еще Владимир Шемшученко (который, если кто не знает, не только автор песен, но и собкор "Литературки" по Питеру) и Альфред Тальковский, пришедший донести до оргкомитета гроздья народного гнева. После чего мероприятие окончательно превратилось в выяснение внутрипитерских отношений.
Мне оставалось разглядывать антураж. Брифинг проходил в Зеленой гостиной ДК, большую часть стен которой образуют прекрасные аквариумы и клетки с птицами. Самое подходящее место для откровенного и информативного разговора - среди рыб и попугаев...
Вообще работа с прессой, никогда не отличавшаяся на "Аккорде" эффективностью, в этом году была провалена до полного нуля. (Позднее, когда мне понадобились картинки со II тура и заключительного концерта, во всем зале я нашел только одну профессиональную фотокамеру - в руках Игоря Грызлова.) Я твердо решил: на следующем "Аккорде" (если он, бог даст, будет) объявлю себя альтернативным пресс-центром. Не в смысле каких-то разоблачений, а просто буду выуживать информацию непосредственно из оргкомитета и жюри и предоставлять всем желающим. Вот только кто бы обеспечил наличие этих желающих? Да еще чтобы они представляли не только самих себя?
Разбор пролетов
В холле "Крестовского острова" стоял возмущенный гул - оргкомитет вывесил итоги I тура. У заинтересованной общественности они вызвали шок: "Смотри, и эта не прошла, и этот, и эти тоже!.. Я не понимаю, чем они вообще руководствовались!"
Лично меня больше всего поражала искренность и неподдельность этого возмущения. Граждане, ну сколько же можно! Ведь на каждом "Аккорде" - да и вообще на каждом заметном фестивале! - эта картина повторяется с неотвратимостью навязчивого кошмара. И все словеса, которые я мог бы сказать по этому поводу (про то, что это не чемпионат по авторской песне; про принципиальное отсутствие корректных решений поставленной задачи; имена людей, которых вот так же прокатывали, а теперь они в классиках ходят и порой на том же "Аккорде" в жюри сидят, и т. д.), давно обрыдли и осточертели мне самому. Вдобавок, именно на этом фестивале почти все провалы, о которых имело смысл сожалеть, были до обидного предсказуемы.
Начнем по порядку. После записи о выступлении на I туре Татьяны Пучко в моем рабочем блокноте значится: "Ч-черт, сидишь вот так, слушаешь, отмечаешь, у кого какие находки, просчеты... И вдруг выйдет такая вот зараза нескладная, споет четыре строчки - и ты уже в ее мире. Хотя вроде бы никуда не собирался..." Таня - автор, который не только своими потенциальными возможностями, но и уже реально сделанным в жанре, художественным "полем тяготения" давно перерос рамки любых, пусть даже и самых авторитетных конкурсов. И можно только позавидовать эстетическому иммунитету судейской бригады, не выпустившей ее на II тур.
Но положа руку на сердце - а что, кто-то ожидал другого результата? Ну да, конечно, при другом раскладе, может быть, при другом составе жюри I тура Пучка прошла бы на II-й - но не дальше. Вспомните: "32 августа" существует практически столько же, сколько и "Петербургский аккорд". Каждый раз кто-нибудь из первого участвует во втором. И за пять циклов в лауреаты пробилась только Наташа Муратова, да и то довольно кривыми партизанскими тропами. Отнюдь не потому, что у нас море таких авторов, как пат- и матриархи "32.08". Равно как и не оттого, что на "Аккорде" сидят злые дяди и тети, которые "не въезжают, обижают, ни хрена не уважают". А потому что та авторская песня, которую (при всем своем неравнодушии к публичному успеху) практикуют августовцы, и та, которую культивируют на фестивалях вообще и на "Аккорде" в частности, достаточно сильно различаются. Каждое персональное фиаско без труда можно списать на случайности и личные особенности, но статистику не обманешь. Подробности см. в известном трактате Ланцберга "О соотношениях ценностных и жанровых свойств песни". Собственно, это расхождение (вернее, осознание его несколькими чуткими людьми) в свое время вызвало к жизни Второй канал, о котором у нас еще будет повод поговорить.
Пока же, не углубляясь в теоретические дебри, ограничимся термином-этикеткой: неконкурсный автор. Эта чеканная формула избавляет от всяких объяснений: скажешь - и сразу ясно, почему Пучко не могла стать лауреатом "Петаккорда". Потому же, почему в прошлые разы им дважды не смог стать Александр Левин. Потому же, почему в нашем собственном конкурсе ничего не получила Татьяна Купрашевич - ни с сестрой, ни без. Видимо, нечто подобное почувствовал Алексей Бардин, успешно прошедший на прошлом "Аккорде" все этапы и стяжавший звание дипломанта. На этот раз он тоже был заявлен в конкурс от своего региона, но в последний момент отказался прослушиваться. Потому что на сей раз в Питер под тем же именем приехал совсем другой автор. Неконкурсный.
Еще легче объяснить этим волшебным словом неудачу Натальи Калининой (если кто еще не знает - так теперь зовут Наташу Воробьеву, великолепного автора из Новгорода, лауреата Второго канала). Помимо принципиальной и имманентной "неконкурсности" она еще и поет тихо - чтобы услышать ее песни так, как они должны звучать, нужен микрофон. Результат того стоит, но на I туре озвучка не предусмотрена. С несколько большим скрипом под эту же рубрику подверстывается и выборжец Валерий Ременюк. (Я его внес в число своих личных открытий на прошлом "Аккорде", а на нынешнем убедился, что не ошибся: во-первых, прозвучавшая тогда "Черная роза", как выяснилось, отвечает Третьему критерию, а во-вторых, она - не случайная удача, прочие песни ее автора тоже весьма и весьма неплохи.) Единственный, пожалуй, автор, чей пролет не объяснить такими соображениями - это киевлянка Светлана Волкова, чьи энергичные, жесткие, ладно скроенные песни подкреплены сильным и красивым голосом и неплохими актерскими умениями. Если уж такие авторы недостаточно хороши для "Аккорда", то я уж не знаю, чего ему и надо. Но это все-таки один случай, судьба остальных не вышедших во II тур авторов вполне закономерна.
И этим можно было бы удовлетвориться, кабы не видеть, что за авторы вышли во II тур. Возможно, питерец Андрей Григорьев купил жюри своей действительно остроумной зарисовкой "Феномен Б. А." ("А Петербург читал Акунина..."), а израильтянка Анджела Штейнгард - заворожила великолепным голосом. (Хотя на мой вкус ту часть, что она пела на иврите, слушать было приятнее - не отвлекала необходимость вникать в жутковатые натюрморты: "и журавль в кулаке, и синица на крючке"). Допустим даже, что в Евгении Исакевиче жюри слышало не только сегодняшнего автора довольно невнятных песен, но и творца прекрасных и гордых строк, звеневших чуть ли не полтора десятилетия назад. Но вместе с ними в финал прошли и Михаил Култаев с натужно-юмористической "Педагогической поэмой". И Виктор Каменский - с рифмами "кошмаром - устала" и пожеланием далекой любимой "чтобы ты никогда не устала принимать полуночных гостей!". Неужели Пучко или Волкова не дотягивают даже до этого?!
Мне трудно судить о том, насколько адекватным был отбор в иных номинациях. Во всяком случае, из непрошедших лично мне было жаль только смолянку Катю Киселеву: все три члена жюри номинации "Исполнители" были к ней благосклонны, но ни один не решился на твердое "да". Но не мне их судить - в сущности, и мое впечатление от нее в момент выступления сводилось к тому же неопределенно-одобрительному "ну да, пожалуй, это можно слушать". И только потом вылезло главное отличие Кати от большинства ее соперников: я ее помню. И через день, и через три дня, и сейчас, почти две недели спустя.
Так что о ситуациях в номинациях мы поговорим несколько позже. Скажем, когда речь пойдет об общих итогах фестиваля. А сейчас - о том, что еще показал I тур.
Прыгающие конкурсанты
Помнится, в писаниях о былых "Аккордах" я регулярно издевался над попытками оргкомитета количественно выровнять номинации на II туре. Издевался и над самой идеей (предлагая заменить ее свободой маневра как для регионов, так и для самого фестиваля - сделать квоту каждой номинации на II туре пропорциональной ее общей численности), и над структурой номинаций. Наконец, над тем, что все эти сложности можно без труда обойти: вход на I тур свободный, никаких документов у участников никто не спрашивает, так что в принципе там может выступить чуть ли не любой желающий.
На сей раз документы у участников спрашивали. Квоты на II тур были приближены к пропорциональным: для 37 авторов было зарезервировано 10 мест, для 7 дуэтов - 3. Своевольничать не могли даже арбитры: решения принимались простым суммированием формализованных индивидуальных мнений, и сами члены судейских бригад узнавали о своем решении лишь после его обнародования. Но чудес почему-то не убавилось.
Лауреатом "Аккорда-2004" в номинации "Автор музыки" стал алма-атинец Эдуард Двухименный. В списках участников конкурса в данной номинации такого человека нет. Правда, расширив зону поиска, обнаружить это имя все-таки удавалось: в номинации "Дуэты" значится дуэт Эдуард Двухименный - Сергей Таланов. Именно в таком составе композитор-лауреат и представлял свои сочинения. Кто, когда, на основании чего перекинул его из одной номинации в другую, осталось неизвестным.
Лихой нарвско-рижский дуэт Елены Сабининой и Сергея Буданова, говорят, пытал счастья чуть ли не во всех номинациях. Во всяком случае, я своими глазами видел их на прослушивании авторов, а на концерт II тура они вышли именно как дуэт. На что, строго говоря, не имели формального права - поскольку песни они поют только Сабининой, а ее явно нельзя считать "петербургским автором". Мало того - на одной из песен к ним присоединилась флейтистка Рита Соловьева, окончательно лишив получившийся коллектив права зваться дуэтом. И что? А ничего. Все сделали вид, что так и надо.
Прошу понять меня правильно: меньше всего я хочу задним числом настучать на бродячих конкурсантов. Во-первых, что толку? Наград, которые у них можно было бы отобрать, они не получили, а отменить факт их выступления в концерте II тура, как уверяют меня знакомые теологи, теперь не властен и сам господь. Во-вторых, они были далеко не худшими участниками этого концерта, а среди выступивших в нем дуэтов (см. ниже) так просто выглядели единственной отрадой. И в-третьих, не я ли каждый раз твердил, что "требование ППА" и вынос дуэтов в отдельную номинацию (тем более рассматриваемую как сугубо исполнительская) - явная ошибка? Так чего ради мне науськивать кого-то на людей, в остром эксперименте доказавших мою правоту?
Я - о другом. О том, о чем я постоянно твержу у себя на московских конкурсах, - о ее величестве Процедуре. О том, что выполнение правил, числящихся обязательными, не может быть личным делом участников. Правила должны либо соблюдаться, либо отменяться. Причем каждое конкретное мероприятие должно заканчиваться по тем же правилам, по которым начиналось.
Увы - финальная беседа с хозяином фестиваля не дала мне повода для оптимизма. Кротко улыбаясь, Юрий Анатольевич подтвердил, что по-прежнему считает требование ППА правильным и что оно останется в положении о фестивале. А что отдельные участники (уточним - и целые судейские бригады) позволяют себе его игнорировать - крайне прискорбно, но пусть это останется на их совести.
Помнится, в советские времена бытовала такая форма государственной мистики: погибшие герои навсегда заносились в списки тех частей, где они служили при жизни. И над плацем неслось: "Рядовой Александр Матросов! - Рядовой Александр Матросов пал смертью храбрых при защите нашей родины..." У меня такое впечатление, что сейчас этот статус приобретают некоторые условия "ПетАккорда" - давно умершие (или даже никогда не жившие), но навечно вписанные в положение о фестивале.
Бог и горшки
Впрочем, Кравцова на созданном им фестивале не ругал только ленивый. Или мудрый - как Люба Захарченко, заметившая по поводу его критиков: "Я три года делала фестиваль "Ростовское метро" - и каждая собака в городе лучше меня знала, как его надо проводить. А потом я из Ростова уехала - и нет фестиваля!".
Мы же заметим, что оргкомитет (читай: Кравцов) при всем своем упрямстве демонстрирует неуклонную эволюцию в сторону здравого смысла. Причем именно в самых важных - и для фестиваля, и для жанра в целом - вопросах. В конце концов, злосчастная ППА, как к ней ни относись - не более чем подробность, деталь, элемент местного колорита. А вот соотношение конкурсных и неконкурсных мероприятий фестиваля - вопрос принципиальный. Вспомним: в официальной программе первого "Аккорда" вообще не значились творческие мастерские. Во что сегодня уже трудно поверить - несмотря на напряженную конкурсно-концертную программу и отсутствие в гостинице подходящих помещений на нынешнем фестивале мастерские переживали настоящий расцвет. Их вели Луферов, Лорес, Мирзаян, Дашкевич и Второй канал.
Будь у меня такая возможность - я бы посидел на всех. Но будучи принужден выбирать, я выбрал мастерскую Дашкевича. Уж больно любопытно было узнать, что скажет о современной авторской песне человек, овладевший всеми секретами композиторского ремесла, но при этом сохранивший слух и вкус к поэтическому слову.
Словно специально для меня Владимир Сергеевич начал свою мастерскую с некой общетеоретической увертюры:
- Вы - каким-то чудом уцелевшая часть настоящей культуры, которая еще не раздавлена попсой. Но и она будет раздавлена, если вы не будете сопротивляться. Чем отличались барды первой волны? Они все начинались с протеста. Да-да, и Якушева, и Матвеева. В известном смысле Новелла Матвеева - бард даже более протестный, чем Высоцкий. Я имею в виду протест против расхожих музыкальных интонаций того времени - очень хороших, между прочим, интонаций классической советской песни.
- Вы считаете, что мы все изначально пытаемся написать шлягер? - спросил кто-то из мастеримых.
- Да. И именно поэтому он ни у кого из вас не получится. Эти ребята из МГПИ, которые начинали петь свои песенки, отнюдь не чувствовали себя какими-то новаторами формы. Они просто не хотели петь - и жить - так, как им предлагалось.
А вы сейчас слушаете очень много плохой музыки. Вторичной музыки. Ваши песни - полуфабрикат, они все перегружены лишним музыкальным материалом, псевдоразвитием. Вам не хватает двух вещей - фантазии и отбора. Бард - это человек, который свободно путешествует по всему музыкальному пространству. Вы не имеете права делать ничего блочно-поточного.
Я заметил тут тенденцию к мощным вступлениям, развернутым музыкальным проигрышам и т. д. Когда после всего этого великолепия начинается собственно пение - обычно довольно слабенькое, - происходит катастрофа. Большие барды никогда не работали с инструментальным сопровождением - и не случайно.
Я слушал и откровенно наслаждался каждым тезисом: ну да, конечно, я же всегда знал, что это именно так! Маститый мэтр всем авторитетом профессионализма утверждал именно те положения, которые я частью нашел для себя ощупью сам, частью услышал от наиболее наблюдательных и непредвзятых коллег по нашему странному цеху. Несколько смутила только ссылка на "больших бардов": мы-то хорошо помним, что наши классики не работали с оркестрами прежде всего потому, что их к этим оркестрам близко не подпускали. Визбор, Берковский, Никитин не только мечтали о полиинструментальном аккомпанементе, но даже прикидывали конкретные партитуры для некоторых песен. Но по сути Дашкевич и тут прав: когда такие возможности открылись, большинство инструментальных аранжировок классических песен поразило своей ненужностью. Словно какой-то режиссер-авангардист, ставя Чехова, старательно облек знаменитый подтекст в конкретные слова и заставляет актеров все это произносить.
Отдав дань своей любимой теме соотношения мажора и минора ("Что вы все проминоренные такие? Минора в природе не существует, это - звучание виртуальное, отсутствие мажора, как тьма - не самостоятельное явление, а отсутствие света. И не надо ссылаться на то, что такова ментальность русского народа - когда тебе неохота пошевелить мозгами и сделать что-то новое, то это не "ментальность", а лень!"), Владимир Сергеевич перешел к работам присутствующих. И оказалось, что из всех виденных мною когда-либо "творческих мастерских" эта в наибольшей степени оправдывала свое название: Дашкевич не просто оценивал и рецензировал - он творил. Вопреки известному лозунгу московской Открытой творческой мастерской "лез со своим напильником в чужую песню" - и та действительно становилась заметно лучше. Те же идеи на том же уровне исполнительского мастерства звучали гораздо интереснее - что выяснялось прямо тут же, поскольку мэтр не ограничивался рекомендациями: "Ну-ка попробуйте разнообразить аккомпанемент - в повторе сделайте не на четыре, а на пять... Сбиваетесь? А я в ладоши хлопать буду! Ну, видите? А теперь еще раз, и постарайтесь чище!.."
- Владимир Сергеевич, а зачем вы, собственно, приехали на этот фестиваль? - спросил я, когда мастерская закончилась.
- Это моя потенциальная аудитория, - ответил мастер. - А может, и не потенциальная. На самом деле их же очень мало - людей, не согласных глотать все, что дают. Это одно из тех мест, где они собираются...
Пир на обочине
Я уже давно пришел к выводу, что о достоинствах фестивалей - по крайней мере, крупных, с большим числом разношерстных гостей - можно судить по концертной и прочей активности делегаций. И здесь прогресс "Аккорда" за годы его существования тоже впечатляет: нынешний фестиваль оказался чуть ли не самым урожайным на неконкурсно-некоммерческие концерты. Пели многие, много и часто - хорошо, гостиничный холл не пустовал, по-моему, никогда. А самым официальным из этих неофициальных мероприятий фестиваля был концерт Второго канала в ДК Ленсовета.
После прошлого "Аккорда" я, описав в красках примеры поразительной слепоты регионов к своим талантам, призвал дать одну региональную квоту кому-нибудь заведомо дееспособному и внерегиональному - например, Второму каналу. К моему изумлению, оргкомитет "Аккорда" последовал моему риторическому призыву буквально: Второму каналу было предложено составить собственную делегацию на нынешний фестиваль. Несколько ошеломленный такой честью Берг пока все-таки от этого предложения отказался (правила "Петаккорда" позволяли послать только лауреатов последнего фестиваля - что, впрочем, можно "утрясти" в будущем), но взялся сделать мастерскую и концерт лауреатов разных лет. Что и было включено в программу фестиваля.
Честно говоря, в день концерта я опасался, что на него никто не придет. Накануне в тысячном зале ДК Газа на традиционном "вечере юмора" сидело всего человек полтораста. А тут суббота, утро, свободный вход, громких имен - раз и обчелся, и смешить никого не обещали.
Тем не менее к назначенному часу (тоже фирменная черточка: концерт Второго канала стал чуть ли не единственным официальным мероприятием фестиваля, начавшимся именно в то время, на которое он был назначен) зальчик практически заполнился. Ланцберг сказал короткую речь о том, что такое Второй канал. Справедливость его слов зрители смогли проверить тут же: на сцену вышли сначала выпускники работавшей на "Аккорде" мастерской Второго канала, а затем - присутствующие на фестивале лауреаты прошлых лет. Завершали концерт три ветерана второканальского жюри: Каплан, Ветрова и сам Ланцберг.
Где-то на середине концерта я поймал себя на том, что мне тут необычайно приятно. Так, как давно не было даже на концертах с гораздо более звездным составом. Немного поразмыслив, я понял, в чем дело: в этом концерте не было ни единого скучного номера. Конечно, его участники не были ровней друг другу, но совсем пустых мест среди них не было. Как не было и отбывающих номер, работающих на публику или соискателей наград. Каждому было интересно то, что он делал, и то, что делали другие. Поэтому все они были интересны нам. И песни Евгения Лисицына, Марины Тервонен, Елены Свешниковой смотрелись куда уместнее, чем в конкурсном концерте. И тончайшие вещи Натальи Калининой наполнялись упругим звуком - как они и должны были звучать, но не прозвучали на прослушивании. А будущие триумфаторы "Аккорда" (см. ниже) Григорий Данской и Светлана Спесивцева вообще предпочли петь совсем другие песни, нежели представленные ими в конкурсных выступлениях. (Причем в случае Данского - пожалуй более интересные.) Не говоря уж о том, что концерт Второго канала оказался единственным официальным выступлением на "Петаккорде-2004" Алексея Бардина...
"Практика показывает, что Второй канал в конечном счете оказывается прав. Тех, кого он отметил, через некоторое время начинают отмечать и другие инстанции", - резюмировал после концерта Костромин. Можно, конечно, усмехнуться, вспомнив о том, что Александр Николаевич - бессменный член жюри Второго канала на протяжении всех лет его существования; один из тех людей, которые определяют лицо этого проекта. Как говорится, сам себя с утра не похвалишь... Но куда же деваться, если это - правда?
часть вторая
Уборка лавров
Вечером того же дня прошел концерт II тура фестиваля, и еще до перехода ко сну или ночным безобразиям жюри распределило все комплекты наград. Официально считалось, что они будут обнародованы только на заключительном концерте фестиваля. На самом деле всем заинтересованным лицам их сообщили в тот же вечер - надо же людям знать, выйдут ли они завтра на сцену и если да, то сколько песен им готовить.
Лично для меня самым ошеломляющим оказался выбор жюри в номинации "Дуэты". Дипломантами (лавры в этой номинации было решено не присуждать) "Петербургского аккорда" стал челябинский дуэт "Тамань" - Татьяна Власова и Мария Штох. Та самая "Тамань", после выступления которой на II туре я поинтересовался, нет ли у кого бюллетеня для голосования за приз зрительских антипатий. Будь такой приз, я бы не раздумывая отдал его челябинским девочкам - достойным представительницам того типа исполнителей, у которых Ланцберг обычно интересуется "скажите, а вам не мешает, что надо петь со словами?". Впрочем, даже и в этой категории "Тамань" ухитрилась выделиться. Обычно подобные исполнители жертвуют смыслом, реже - текстом, еще реже - мелодией и никогда - вокальными красотами, ради которых, собственно, и приносится в жертву все остальное. Таня-Маня, не колеблясь, пожертвовали всем вышеперечисленным - но при этом голоса их звучали так, что поморщилась бы и учительница пения из школы для трудных детей. За какие-то пять минут они ухитрились уделать "Ни страны, ни погоста..." (текст Бродского еще кое-как угадывался, от мелодии же Мирзаяна не осталось просто ничего) и "В час, далекий от рассвета..." Александра Иванова, зачем-то переименованную ими в "Полуночное тангО". Самое поразительное, что авторы обеих поуродованных песен сидели в жюри.
Правды ради, надо сказать, что выбор у жюри был невелик - в этом году номинация "Дуэты" сполна продемонстрировала свою искусственность. (Собственно, за все пять "Аккордов" полезной она оказалась лишь однажды - когда ее наличие позволило сделать лауреатами томичанок Томилову и Абушаеву.) Кроме Тани-Мани во II тур вышли уже описанные выше Сабинина с Будановым, да две юные питерские барышни (Анна Деметриадес и Наталья Левина), сумма возрастов которых примерно равнялась возрасту исповедуемой ими походно-романтической эстетики. Из всех трех только нарвско-рижская пара была если не достойна фестивальных наград, то хотя бы не откровенно смешна в роли награжденных. А если их нельзя было поощрять по процедурным соображениям - как нарушителей условий фестиваля, - то уж лучше было бы не отмечать никого.
У ансамблей лауреатство досталось мурманскому трио "Марго", а диплом - безымянному квартету из Астаны. Последний, на мой взгляд, в самом деле выделялся на фоне прочих задором и поиском собственных решений при исполнении всем известных песен. Хотя результат этих поисков порой оказывался довольно комичным, да и слова ребята переврали не раз - что, видимо, и сказалось на решении жюри. "Марго" же, по-моему, можно было наградить разве что как "идеальный ансамбль-участник II тура". Репертуар в меру классический - в меру оригинальный, исполнение и драматическое решение - грамотное, но без эксцентрики, ничто не раздражает, ничто не грузит... Прочие четыре ансамбля были, в общем-то, такими же, но мурманское трио оказалось ближе всех к обобщенному типу. А мы чего хотели - чтобы чудеса в одной отдельно взятой номинации рождались каждые два года?
Лирическое отступление 1. Откуда берутся ансамбли авторской песни?
Несмотря на триумф на прошлом "Аккорде" типично авторских коллективов - "Марта" и "Редкой птицы" - номинация "Ансамбли" по-прежнему рассматривается как сугубо исполнительская. Между тем, если вдуматься, словосочетание "ансамбль авторской песни" - типичный оксюморон, внутренне противоречивая фигура речи: если песня авторская и этим-то и ценна, то что в ней делать ансамблю? Конечно, искусство может выходить за пределы формальной логики, но это не так просто: художественно состоятельный бардовский ансамбль - большая редкость и всегда исключение из правил. А откуда же тогда берутся в таком количестве все остальные?
А вот откуда. Представьте себе, что где-нибудь одновременно оказались несколько мальчиков и девочек, которым нравится вместе петь. Подчеркиваю - не песни нравятся, а сам процесс совместного пения. Как только они нашли друг друга, порадовались этому и приступили к совместным вокализациям, неизбежно встает вопрос: а что петь-то будем? Чтобы все знали или, на худой конец, могли бы быстро выучить?
Ближе всего, конечно, актуальная попса. Многие поначалу за нее и берутся. И обламываются: можно как угодно относиться к этому пласту звуковой продукции, но что получать удовольствие от самостоятельного исполнения ее без технической поддержки невозможно - это такой медицинский (точнее, физиологический) факт. Не зависящий от личных вкусов и даже самого наличия таковых.
По другим причинам, но ровно такой же облом выходит с русским роком. Лучшие творения которого обладают множеством достоинств, но мало подходят для демонстрации бельканто, раскладок на голоса и т. д. Джаз, фолк, тем более - академические жанры подходят для этого значительно лучше, но у наших мальчиков-девочек чаще всего просто нет на слуху достаточного числа соответствующих сочинений. А у кого есть - у тех есть и представление, сколько всего нужно знать и уметь, чтобы это пение было не стыдно вынести за пределы круга приятелей.
Ну и что остается? Чтобы и на родном языке, и с выраженной мелодией, и себя уважать, и не ходить далеко? Правильно, она, родная - авторская песня. (Плюс, может быть, советская классика-ретро, на которую в последние годы тоже мода.) Тем более, что у нее, говорят, есть свои концерты, фестивали и прочее - пусть кривые и самопальные, зато за участие предоплаты не требуют. Вот и готов очередной ансамбль авторской песни. Запасайте лавры и дипломы.
Редко-редко бывает по-другому - когда вместе собираются люди, влюбленные не в процесс извлечения звука, а в сами исполняемые песни. Имена таких коллективов мы помним потом годами и десятилетиями, часто - через много лет после их распада: квинтет физфака, "Жаворонки", "Скай"... Или вот, например, "С перцем".
Если в "коллективных" номинациях жюри оказалось чересчур щедрым, то на награды исполнителям-солистам оно явно поскупилось: дипломов им не присуждали вообще, а единственным лауреатом стала Ксения Машкова. Не хочу сказать, что она этого недостойна - хотя послушав ее в этом сезоне невесть сколько раз, я так и не заметил в ее исполнении каких-то особенных красот и чудес. Но право слово, в этой номинации было кого отметить. Скупость жюри отчасти исправила публика - приз зрительских симпатий достался Светлане Спесивцевой из Озерска. Выбор зала мне показался более справедливым, чем выбор жюри - Светлана действительно была хороша "В любые времена" (именно эта песня Медведенко ей особенно удалась). Но если честно сказать, за весь концерт II тура у меня единственный раз по спине побежали мурашки - когда звучал "Пер Гюнт" Веры Матвеевой в исполнении Ольги Серебряной. То, что Ольга уехала из Питера без каких бы то ни было наград, показалось мне самым странным и неправильным из всех решений жюри.
На авторов музыки тоже было выделено одно лауреатское звание, доставшееся, как я уже сказал, Эдуарду Двухименному. Возможно, как композиторская работа показанные им песни и в самом деле были лучшими, хотя я этого оценить не смог. Но в этой номинации всякий встает принципиальный вопрос: что, собственно, мы в ней оцениваем - музыку или песню? Иными словами - умелость и творческую фантазию бардов-композиторов или гармоничность получившегося произведения? Вроде бы принципы авторской песни обязывают отдавать приоритет именно второй. Что и закреплено в официальном названии номинации: не "композиторы", не "авторы музыки", а именно "авторы песен на чужие стихи". Но покажите мне такое жюри, которое предпочтет глубокой и сложной композиции простенький аккомпанементик - будь он хоть трижды уместен, органичен и необходим! Вот и уехала без наград в свой Петрозаводск Ирина Иванова, чья песня "Варенье" (на стихи Инны Кабыш) оказалась для меня единственным настоящим открытием в этой номинации. Практически все композиторы, выступившие на II туре, показали что-то интересное, но только эту песню мне захотелось унести в клюве. И хочется до сих пор.
...Много позже, уже в гостинице, у Костромина в разговоре о ком-то из участников II тура (не авторов) сорвалось нечаянное, но прочувствованное: "Какую же фигню они поют!". Я искренне кивнул. У меня не хватило духу сказать ему, что именно эти слова пришли мне в голову накануне, во время импровизированного концерта Татьяны Никулиной и квартета "Пятеро", которых сам Костромин считает образцом исполнительского мастерства.
Уборка лавров (продолжение). Главная номинация
Разумеется, все это была присказка. Чем бы ни радовали, как бы ни огорчали композиторы, исполнители и ансамбли, о любом фестивале - как и о ситуации в жанре в целом - судят всегда по "полным" авторам. К тому же на нынешнем "Аккорде" главные страсти разгорелись именно в этой номинации.
По-моему, никто, кроме меня, не удивился, что дипломантом фестиваля стала Ольга Ясюкович. Чему и я, в свою очередь, не удивляюсь: давно ведь сказано, что красота сама по себе талант, а тут еще обаяние, драйв, артистизм, экспрессия...
Признаюсь: когда прозвучало взволнованное: "Вот и встретились. Здравствуй, боже!..", мне и самому показалось, что сейчас я услышу Нечто. Но чуда не последовало: на протяжении всей песни лирическая героиня что-то такое объясняла богу (интересно, какому? судя по интонации - единому, монотеистическому, но это никак не вяжется со странной строчкой "потому что все боги - сестры!", явно задуманной как ударная, но не получающей никакого развития или хотя бы объяснения) про него самого. А когда она тоном, не допускающим возражений, спросила разрешения бога попользоваться чем-то из его хозяйства, меня передернуло от неожиданной реминисценции: да это же "Гоп со смыком"! Помните?
Бог пускай карманы там не греет,
Что возьму - пускай не пожалеет!
Слитки золота, дукаты,
На стенах висят халаты...
Дай нам бог иметь, что бог имеет!
Согласен - так нельзя. Но я ведь сейчас не занимаюсь художественным анализом (у меня и текста-то под руками нет), а просто свидетельствую о своих впечатлениях. А они таковы, что на нашем конкурсе я бы сильно подумал, выпускать ли сочинение такого уровня во II тур. Не говоря уж о каких-то наградах.
Вторым дипломантом авторского конкурса стал Александр Щербина. Который, несомненно, был достоин и большего: на I туре все пять арбитров оценили его твердым "да". Но такой же абсолютный результат показали еще два участника, давать три лауреатских звания в одной номинации жюри не решилось (хотя, как я уже тонко намекал, резервы для этого были), и Щербине пришлось довольствоваться дипломом. Вроде все понятно, но если задуматься на минуточку... "Марго" и Двухименный - лауреаты, а Щербина - только дипломант, вровень с кошмарной "Таманью". С другой стороны - а какого черта автор, без которого современную авторскую песню давно невозможно представить, полез в конкурс? Да еще со старыми песнями - то есть явно не от желания вынести на суд коллег какой-то новый этап творчества? Комплексы замучили? Жена - дипломант "Петербургского аккорда", а у самого никакой глянцевой справочки нет? Ну вот, теперь есть. Кому от этого легче?
Впрочем, то же самое можно сказать и об обоих авторах-лауреатах. Действительно, что прибавляет звание лауреата "Петербургского аккорда" к тому, что мы знаем о Григории Данском? Все, кому вообще есть дело до современной авторской песни, давно знают этого автора, кто способен петь - поет их. И если ударная "Лебеда" в самом деле звучит мощно (хотя мне, честно говоря, больше понравились не спетые на конкурсе "Мокрые вокзалы, голубые поезда"), то "песню с участием Макаревича", на мой взгляд, выносить на публику (тем более - на конкурс) и вовсе было незачем.
Что уж тогда говорить о Вадиме Певзнере - главной сенсации и скандале фестиваля? Можно только порадоваться, что живая легенда, знамя "новой волны" 80-х возвращается и в страну, и в жанр. Но увидеть его имя в списках конкурсантов столь же удивительно, как если бы там значилось имя Щербакова. "А где ж мораль? А нету вот морали! А просто так рифмую словарьё. Морали пригодятся для медали, а я не претендую на нее!" - пел когда-то Певзнер в припеве одной из своих культовых песен. И вот, однако, запретендовал. Каких "медалей", каких звездочек на какие погоны ему не хватает? "Ибо если на пределе, все достигнутые цели - чистый блеф. Так сказал наш добрый, старый, безлошадный, гениальный дядя Пев..."
Собственно говоря, участие Певзнера в конкурсе - это самый большой моральный бонус фестивалю за все годы его существования: если такой автор рискует своим самолюбием ради не связанного ни с какими материальными благами или правовыми преимуществами звания лауреата "Аккорда", значит, это лауреатство и в самом деле чего-то стоит. Но ровно по тем же соображениям жюри просто ничего не оставалось, как сделать его лауреатом - любое другое решение было бы, перефразируя Виктора Шкловского, фактом биографии не Певзнера, а "Петаккорда" ("а, это тот фестиваль, где Пева прокатили!.."). Справедливости ради следует сказать, что не все члены жюри II тура (в отличие от I-го) смирились с этой неизбежностью, и оценки Певзнер там получил самые полярные. Тем не менее на заключительный концерт 23 мая он вышел лауреатом.
И немедленно вызвал громкий скандал. Уже после первой его песни в зале поднялся свист и крики "Уезжай в Америку!". А когда стало ясно, что странный автор не собирается прекращать выступление, человек тридцать слушателей демонстративно покинули зал.
Смотреть на все это было довольно мерзко. Но кинуть камень в этих людей я никак не могу. И не только потому, что несколькими днями раньше, в тексте о московском конкурсе отстаивал право публики выражать любое отношение к происходящему на сцене. Главное - боюсь, что кабы я не слышал прежде этих песен, то и я бы возмутился: мало того, что выпустили на сцену какого-то попсаря, так еще и лауреатство ему дали. Ну не тот автор Димитрий Пев, чтобы начинать знакомство с ним с конкурсного концерта.
Это, собственно, все к тому же, о чем я писал в связи с Пучко, Калининой, Бардиным и т. д. Видимо, "неконкурсный автор" остается неконкурсным, даже если он доживает до такой маститости, что ему уже не могут не дать лауреатства.
Так что будем относиться спокойнее к любым решениям любых жюри. В конце концов, есть другие, более важные результаты. Вот Захарченко расслышала Пучко (к сожалению, уже после прослушивания) - отлично! Вот Дашкевич расслышал и запомнил Калинину (несмотря на то, что на I туре он сидел в другой номинации, а на II тур она не попала) - превосходно! А что до официальных итогов, так три из четырех наград достались авторам не просто сильным, но реально присутствующим в художественной жизни нашего странного племени. Тем, кого слушают и поют.
...За кулисами ДК имени Горького, где проходил заключительный концерт, наглядно воссоединялись две искусственно разлученные ветви русской авторской песни: Певзнер обнимался со Щербаковым, пришедшим поздравить его с триумфальным возвращением в жанр.
Сухой остаток
В недавних заметках о московском конкурсе я писал, что его главная беда - отсутствие новых авторов. Но окончательные выводы малодушно отложил до "Аккорда". На котором обнаружил ровно ту же картину: новых авторов нет. Не мало, не недостаточно, а просто нет вообще. В свой личный улов я смог записать лишь Светлану Волкову и Ирину Иванову. Причем "новизна" обеих отражает исключительно мою неповоротливость - они обе давно работают в жанре, а Светлана успела даже стать лауреатом Второго канала.
И в то же время мне трудно даже перечислить всех тех, кто меня удивил и порадовал новыми песнями. Когда полтора года назад я, комментируя присуждение Бардину диплома, небрежно бросил что-то вроде "лучшие песни у этого автора еще впереди", я и помыслить не мог, как скоро и сокрушительно сбудутся мои слова. В "Плюшевом сердце" и "Снеге" мы услышали совсем нового Бардина - мощного, зрелого, обретшего интонацию, необходимую для разговора о действительно важных вещах.
"Новый Бардин" - пожалуй, самое изумительное и радостное из моих личных открытий на фестивале. Но он явно не одинок: новые - и прекрасные! - песни привезли в Питер Данской, Калинина, Ременюк. Более зрелым автором, чем мне показалось на московском конкурсе, оказался Сергей Салов. И даже у Щербины, от которого и самые горячие его поклонники устали ждать новинок, вдруг появилась новая песня - да какая! Спетая на феерическом импровизированном ночном "концерте лауреатов" в гостинице, она прозвучала как прямой ответ на вступительную речь Дашкевича.
"Новая волна" бардов (да и жанр в целом - на концерте открытия я млел от удовольствия, слушая новые вещи Ланцберга, Захарченко, Мирзаяна) на глазах обретает голос и язык, позволяющие ей выполнить свое предназначение. То самое, о котором писала когда-то Новелла Матвеева: "Когда потеряют значенье слова и предметы, на землю для их исправленья приходят поэты". Беда только в том, что в одиночку поэту с этим не справиться. Нужен слушатель.
Лирическое отступление 2. Десять содомских праведников
Помнится, в Ветхом завете меня поразил эпизод: убей не помню кто пристает к богу, уже принявшему решение об истреблении Содома и Гоморры. Дескать, господи, а если там окажется сотня праведников? "Тогда не истреблю", - отвечает вседержитель. А если пятьдесят? "Не истреблю". Так они договариваются до десяти, после чего вопрошающий прекращает свои вопросы.
Десятка праведников в нечестивых городах, как известно, не оказалось, и они были уничтожены - после эвакуации единственной обнаруженной в них праведной семьи. Но почему вообще судьба городов зависела не от наличия праведников, а от их численности? Ведь и десять, и двадцать человек можно было бы вывести так же, как вывели семейство Лота.
Только через много лет после знакомства с этой историей я понял: города можно было бы пощадить, кабы живущих в них праведников хватило бы на создание собственной социально-культурной среды. Со своими ценностями и нормами, не прогибающимися под общепринятое паскудство, и со способностью к самовоспроизводству в поколениях. В перспективе такое устойчивое и активное меньшинство может заразить своими ценностями "большое" общество или, по крайней мере, сильно расширить свою долю в нем. Но даже если и нет - образуемый ими социум самоценен и тем оправдывает общество, внутри которого существует.
Но такое сообщество может существовать только если его численность не ниже некоторого минимума. Видимо, бог и его собеседник оценили этот порог в десять человек. И когда в пресловутых городах не нашлось и такого числа, стало ясно, что ловить там нечего. Надо уводить живых, пока они живы, и хоронить остальных.
Вам это ничего не напоминает? Наш странный жанр в силу некоторых исторических обстоятельств практически всю свою историю существовал за счет активной слушательской среды. Бытование наших песен, их распространение и долголетие обеспечивали тысячи и десятки тысяч самодеятельных исполнителей, разносивших песни от костра к костру и от компании к компании; магнитофонщиков, организаторов, самиздатчиков... И сотни тысяч, может быть - миллионы просто слушателей. Вклад каждого из которых был минимальным - поинтересоваться, прийти, переписать, - но все-таки активным. Нашим слушателем мог быть человек не очень смелый и не очень трудолюбивый - но только не тот, кто готов лопать, что дают.
В ту пору нам казалось, что нас таких очень много. И что если все остальные глотают суррогат, то лишь потому, что не знают о существовании - здесь же, рядом, на одних улицах с ними - нормальных человеческих песен. Последние полтора десятилетия показали, что и после падения административных запретов большинство исправно потребляет попсу. Не потому, что она больше соответствует их личному вкусу, а потому что потребление ее не требует никаких самостоятельных усилий. Ее нам доставляют не то что на дом, а прямо в пищевод. Достаточно лишь не сопротивляться.
Многие люди - в том числе и весьма неглупые - именуют это "зомбированием". О терминах спорить глупо, но на мой взгляд, это словечко из лексикона третьесортных ужастиков и вообще-то не соответствует ничему реальному. В данном же случае оно откровенно дезориентирует, мешает разобраться в происходящем. Зомбировать нас пытались при советской власти, тупо накачивая эфир с утра до вечера кое-как зарифмованной и мелодизированной агитационной продукцией. И кабы это хоть что-то давало, советский строй стоял бы несокрушимо, а никакой авторской песни просто бы не возникло. Но человек довольно устойчив к воздействию извне, у него всегда найдутся ресурсы (а конкретно у нас - еще и огромный опыт) для противостояния любому "зомбированию". В конце концов, вся система КСП родилась из простой человеческой реакции: раз нам чего-то все время не хватает - пойдем и найдем. Не найдем - сами сделаем.
Сегодняшняя ситуация гораздо опаснее - именно тем, что никто нам ничего не навязывает, что все это как бы собственный выбор потребителя. Если какое-нибудь селение оставить вовсе без воды - найдут источники, выкопают колодцы. Но многие ли будут бегать за семь верст на родник, если прямо в селе есть пруд - пусть даже вода в нем мутная и разит тухлятиной?
До сих пор наша среда выглядела способной к самовоспроизведению: на любом концерте или фестивале авторской песни половину зала составляет молодежь, не заставшая ни советской власти, ни золотого века КСП, а иной раз даже и тех авторов, чьи песни она азартно поет. Казалось, что у нас необходимые "десять праведников" набираются. Но полупустые залы на нынешнем "Аккорде" (при самом сильном за все годы составе участников - по крайней мере, в авторском конкурсе) - это звоночек. Как и типичная картина на всевозможных конкурсных концертах: если не надо дожидаться оценок, то каждый участник, отпев свое, тут же покидает зал вместе со своей "группой поддержки". Если мы неинтересны друг другу - с чего бы нам быть интересными слушателю? А без активного - и в первую очередь поющего - слушателя нам хана.
Подытожим: первой бедой данного фестиваля можно считать явный дефицит совершенно новых имен. Второй - полное отсутствие информации о нем в городе (по словам Кравцова, афиши фестиваля висели в сотнях точек наружной рекламы, а сообщения о нем транслировались в питерском метро; однако независимые наблюдатели не подтверждают ни то, ни другое). И, наконец, третьей - дефицит песен не просто талантливых, но таких, которые можно было бы (и хотелось бы) спеть для себя. Правда, у всех трех лидеров авторского конкурса такие песни как раз есть.
Иной раз приходится слышать: а что вы так трагично к этому относитесь? Никакое художественное явление не может быть вечно живым. И если век авторской песни кончается, глупо пытаться этому помешать. "Не смотрятся - значит, протухли. Не слышатся - стало быть, все" - как писал лет 15 назад Ланцберг.
Так бы оно и было, кабы рядом с нашей песней и на смену ей подымалась волна чего-то иного. Пусть корявого, безграмотного, чуждого, непонятного, шокирующего - но реального. С собственными лидерами, чья известность не может быть выключена простым прекращением пиар-кампании, и собственными песнями, которые люди - ну хоть какие-нибудь! - поют сами для себя. Мы бы почтительно уступили им место и занялись бы музеефикацией художественного наследия нашего жанра.
А пока что - извините. Можно оставить пост какому угодно сменщику - неприятному, ненадежному, неизвестному. Но просто бросить его, не дождавшись смены - это как-то, знаете ли, не по-атлантски.
...Фестивальный автобус в последний раз отъехал от гостиницы, увозя участников на заключительный концерт. Над городом висела эффектная черная туча, и балтийский ветер изо всех сил тужился доказать серьезность своих намерений. Но поверх гранитного ребра набережной уже не летело даже брызг - нагонная волна схлынула, и всем было ясно, что потопа не будет.
То есть - не будет в ближайшие дни. Когда-нибудь он будет обязательно. Климат, изволите видеть, рельеф местности и вообще географическое положение...
|
|
|
